Этот сон был довольно ярким, насыщенным и долгим. Неудивительно, что даже спустя столько часов после пробуждения я до сих пор ощущаю его осадок.
Приснилось, что я вернулся(лась) в свою старую школу, переполненную какими-то иностранными детьми. Если бы не тепло родных стен, в которых я провёл(ла) не один и два года, то, бьюсь об заклад, оставался(лась) бы я в этом месте недолго. Хорошо помню ощущение волнения, которое последовало за мной прямиком из сна. Думаю, оно было навеяно чётко стоявшей в этот раз передо мной целью: идти на дополнительное занятие по английскому языку. Откуда-то я знал(а), что это было (или будет) особенное занятие, думаю, такие мысли у меня возникали из-за обилия иноязычных детей в школе. Может, они приехали сюда на практикум, может, по обмену, не знаю.
Хорошо помню, что, чтобы унять напряжение, я решил(а) идти в кабинет, чтобы потом не огрестись от учителя. Когда я прошёл(ла) в коридор, в котором расположился наш кабинет, я увидел(а) на лавочке у окна девочку. Чем-то она привлекла моё внимание, и я направился(лась) прямиком к ней. Мне казалось, что она здесь новенькая. Что я знаю всю школу, но впервые вижу её. Вспоминая, как жутко мне было первые дни в новой школе, я намеревался(лась) обеспечить эту девочку компанией как можно скорее, в конце концов, она не выглядела отталкивающей.
Как потом выяснилось, она была испанкой. То есть, выяснилось это довольно быстро, потому что стоило мне только к ней подойти, она встала со скамейки и приветливо мне помахала. Слова облегчённого испанского приветствия слетели с её губ. Я, к моему величайшему сожалению, в школе учил(а) не испанский, а английский, и о смысле её слов лишь догадывался(лась), поэтому я просто промолчал(а) в ответ и присел(а) на лавочку. Испанка, по всей видимости, поняла, что я не знаю её языка, и, грустно и понимающе улыбнувшись, примостилась рядышком.
От повисшей тишины становилось жутко неловко. Вроде я стал(а) инициатором знакомства, но я даже имени-то своего назвать ей не смог(ла), равно как и расслышать её собственное, если она его произносила. Вдруг в моей голове всплыли эпизоды из прошлого, когда одна из моих реальных подруг порывалась выучить испанский язык. Она настолько была одержима этой идеей, что мне волей-неволей приходилось выслушивать её декларации конспектов, да и привычные "Привет"-"Здорово" заменились рядовыми "Hola". Это было одно из того жалкого количества испанских слов, которое я знал(а), поэтому, воодушивившись, я повернулся(лась) к испанке и выпалил(а) на одном дыхании: "Hola!". От волнения у меня на лбу выступил пот.
Испанка на это лишь рассмеялась и ответила мне тем же простым словом, как бы давая понять, что я на верном пути. Но это было моим пределом. Всё, диалог бы на этом кончился. Лихорадочно начав соображать, я вспомнил(а) ещё кое-что. Честно говоря, я не знал(а) значение этого слова (как потом выяснилось, это не слово вовсе, а вопрос), но, скрестив пальцы и решив, что оно испанское, я нервно произнёс(ла): "Que pasa?".
Испанка мне что-то ответила. Я не понял(а). И если бы не невесть откуда взявшееся облачко с парочкой испанских слов и цифрой 17 над её головой, я бы захотел(а) со стыда сгореть. Сделав вывод, что этот вопрос означает ничто иное, как "сколько тебе лет?" (хотя на самом деле он означает "как дела?" ), я понятливо закивал(а) и, почесав макушку, на пальцах показал(а), сколько лет мне. Испанке было очень весело с моих навыков общения. Ох, как же всё было бы проще, если бы она говорила по-английски!
Что ж, потом, собственно, начался урок, и мы вдвоём поспешили в кабинет. Выбрав себе местечко, я поднял(а) глаза на учителя и ужаснулся(лась): то была учительница английского из параллельной группы, когда ещё я учился(лась) в этой школе. У неё был просто отвратительный акцент, хуже я слышал(а) только от своего маленького двоюродного братца, когда он только начинал учить английский. Она что-то нам сказала, но я благополучно прослушал(а), помню только слово "bought" и "Вам следует это повторить".
На моей парте (первая в ряду) стоял широкий поднос с кучей бумжаных стаканчиков, доверху наполненных какой-то коричневой газированной жидкостью. Думаю, это был либо квас, тибо тэпсей. Любой из этих вариантов мало меня радовал, так что я исключительно из вежливости взял(а) себе стакан и поставил(а) его с краю стола возле тетради. Собравшись было взяться за ручку и начать конспектировать, я вздрогнул(а) от звука распахнутой двери и поднял(а) голову от стола: в дверном проёме показались, судя по всему, одиннадцатиклассники. Девушка и три парня. Они прошли в кабинет, здороваясь с нашей англичанкой. Один из них встал рядом с моей партой, облокотившись на мой стол, отчего тот заходил ходуном. Он посмотрел на меня сверху вниз, недобро усмехнулся, и, бросив быстрый взгляд на мой стаканчик, пальцем подтолкнул его в сторону моей открытой тетрадки и пенала. Судя по траектории и скорости падения, я вполне мог(ла) его поймать и предотвратить дальнейшее безумие, но, видимо, из-за крайнего удивления, я этого не сделал(а), а посему шипучая жидкость растеклась по всему моему столу.
Дальше я подскакиваю со своего места, как ужаленный(ая), двумя ладонями оглушительно хлопаю по столу и изо всех сил бью этого старшеклассника по лицу. На самом деле к меня довольно тяжёлая рука, но, судя по ощущениям, меня вернули в тело ребёнка, так что удар вышел не ахти какой силы, хотя он и заставил старшеклассника пошатнуться и отойти на шаг назад. Боковым зрением я видел(а) нашу англичанку, что смотрела на меня с застывшим выражением лица. Я хорошо помнил(а) это лицо; оно означало: "Сейчас ты встаёшь из-за стола, кладёшь дневник мне на стол и идёшь за классным руководителем, а завтра я хочу видеть твоих родителей и директора". Впрочем, я понял(а), что терять мне уже нечего.
Старшеклассник наехал на рядом стоящего и завязалась потасовка. Дрались они довольно зверски, как будто решался вопрос мирового масштаба. Как бы то ни было, мне с превеликим трудом удалось их разнять. Оттощив того парня, что испортил мои записи, я обратился(лась) к нему со словами, что это он пёс и он всецело виноват, и его друг не при чём. Тогда он, нервно усмехнувшись, налетел на меня и мы принялись возиться по полу, роняя стулья и переворачивая парты. В кабинете царил хаос.
Наверное, дальнейшее произошло благодаря способности сноведений становиться абсурдными тогда, когда этого требует ситуация, но когда мне удалось вырубить старшеклассника и неимоверное чувство страха обуяло меня, ведь меня ждала расправа от учительницы, рядом со мной возникли двое моих школьных друзей, которые положили свои руки мне на плечи с обеих сторон и в голос заявили, что устали от уроков и хотят побеситься. С этими словами стены кабинета содрогнулись и осыпалась штукатурка с потолка.
Я плохо помню, что происходило потом, финальными аккордами моего сна стала маленькая сценка с мамой одного из моих друзей: она медленно, ошалело озираясь по сторонам, шла по раскуроченному школьному коридору, переступая через куски бетона и обломки потолка. В кабинете английского не было потолка и между первым и вторым этажом была зияющая пропасть, так что из кабинета выше можно было попасть на английский просто спрыгнув в яму. Мы втроём сидели на краю, свесив ноги, и смотрели в коридор (стена там, как ни странно, тоже отсутствовала). Когда наконец показалсь мама моего друга, мы втроём, весело ей помахав и хихикнув, взяли в руки по револьверу. Думаю, за кадром моего сновидения произошло осознание нами, что мы не умрём по-настоящему и "зареспаунимся" где-нибудь в другом месте в другое время. Вместе с тем, как открылся рот мамы друга, наши пальцы одновременно нажали на курки, и вместе с выстрелом мой сон прервался.
