something wicked this way comes

я в Крыму, и припоминается мне этакая история, что в прошлом году, когда мы с Настасьей были там же, и когда уезжали оттуда, нас по какой-то причине (а она была, мы были словно бы в чём-то повинны) захватили в плен - работать в доме какой-то старой перечницы, которая только и знала, что раздавать унижения, бить, и не мечталось вырваться на свободу. однако мы с Настасьей, как в кино, в один прекрасный день собрались с силами, избили эту старушенцию и, умудрившись прихватить все необходимые пожитки, вырвались оттуда и смогли уехать домой. Помнится, покинув подъезд, я бежала так, как не чувствовала такой необходимости бежать сломя голову никогда в жизни.

и думаю я в Крыму, что не может такого удивительного случая повториться дважды. приехав в город, откуда отправляться в Симферополь, мы встречаем девушку, которая предчувствует скорое пленение. в итоге её пленят, и нас чуть позже пленят. что происходит? мы находимся в том же доме, где, по воспоминаниям, были в тот раз. женщина другая, моложе и быдловатая, грубая. заставляла она нас работать на чём-то вроде водяных мельниц и пасти овец. было очень холодно. там нас, наверное, кормили наркотиком, спутывающим разум - я то говорю что-то о вселенной гарри поттера, то полагаю, что нахожусь во Франции, но кроме того, она мне внушила, что я сирота, а потому нахожусь здесь по закону.

 эта женщина заходила в наш "дортуар" (комната с полками, как в поезде), чтобы убедиться, что мы ничего не замышляем. девушка, которую похитили перед нами, наталкивает меня на какие-то мысли.

следующим днём, после изнуряющей работы свободный дух заставляет меня вырваться из лап полудрёмы и вспомнить, что я здесь находиться не должна. провозгласив воспоминание о прошлом году, я заставляю и Настасью убедиться в том, что пребывание здесь незаконно, несвободно и вообще втройне мерзко. мы всем рассказываем, как в прошлый раз убежали, хотя иногда Настасья то ли по причине сна, то ли по причине наркотика во сне, периодически превращается в мою бабушку, только молодую.

итак, помощник той женщины зовёт Настасью, а та на неё кидается за рассказ о побеге. и кричит такую фразу "Если б ты совершила убийство, ты б о нём тоже всем рассказывала?" Удовлетворившись присмирением Настасьи, она зовёт меня, чего я с нетерпением жду - пора преподать этой дикарке урок. Говорит она со мной поначалу также, распаляя мой гнев. к середине разговора я достаю нож и кричу "И да, хоть вы это говорили не мне - если б я совершила убийство, я бы рассказала всем, гордо и торжественно!" Она берёт свой нож и идёт на меня, задыхаясь от возмущения, говоря, что я сумасшедшая и так далее. после нового оскорбления я раню её руку своим ножом, после чего заявляю, что меня, совершеннолетнюю, у неё вообще нет и не может быть права здесь держать. её помощник пытается задурить мне мозги, но я-то уже всё помню: и что я не сирота, да и что не могу ею быть, так как взрослая.

Из-за криков прибегают жандармы, чему я рада только из-за жажды мести. Выложив им всё, что позволит посадить эту тварь до конца её жизни, мы втроём забираем свои вещи и отправляемся в Симферополь, чтобы ехать домой.

ночью: квартира и разрубленный пополам кот. он был жив и ловил мух, передвигаясь ползком передними лапами. алая-алая кровь лилась из него, и он лизал себя, словно чтобы заживить рану. он это сделал сам, нарочно. где-то в углу, лежала его задняя часть, в ней остался кусок какого-то внутреннего органа. я жду маму, чтобы узнать, как это всё исправить.

 

днём: ресторан в окраинном районе города. прихожу туда выпить, имея при себе пакет еды. встречаю там филфаковского Илью. мы отправляемся в общежитие видоизменённое, застеклённое так, словно бы оно в будущем. там мы празднуем то ли его день рожденья, то ли его победу в конкурсе с двумя темноволосыми девушками. мы выпиваем. поняв, что я вовсе не пьянею, я берусь за вискарь, по чьей-то просьбе отправляюсь на рынок в автобусе с четырёхзначным номером. в итоге я просыпаюсь утром, на улице, не зная, как уехать, с выключающимся телефоном и ни черта не помню (просыпаюсь, разумеется, во сне). ищу способы найти, где илья, его спутницы и вообще как доехать до их общаги, потому как там остались какие-то ценные мне вещи. поборовшись с телефоном, дозваниваюсь до какого-то его приятеля, тот сообщает, что илья видеть меня не желает. я пытаюсь выяснить, что я натворила и кого я обругала, однако мне ничего не говорят.

универ, телестудия и Франция, где я буду играть спектакль, одновременно. там мы - одновременно группа, прошлогодняя сборная на фестиваль и примесь одноклассников. это здание огромно, иногда находятся колонны и огромные коридоры, в которых мы резвимся. сейчас на сцене выступает кто-то другой, я в розовом воздушном платье без пояса. пройдя за кулисы, я цепляюсь несколько раз рукой за конструкции, отвечающие за занавески. выглядываю на сцену, там другая группа изображает что-то в шутовских нарядах. однако вскоре они начинают петь, и в этом есть нечто святое, страшное и связанное с нами.

мы все никак не можем додумать пару сцен из нашей пьесы. оказывается, что-то тут ни к чему, и вообще из другой дурацкой пьесы про Деда Мороза (это в реальности прошлогоднняя пьеса). костюмы на нас меняются, у нас множество платков разноцветных, есть старинное платье и напудренный парик. С-й постоянно острит по всякому поводу. я несколько раз заблудилась в этом здании и заходила в баню. там свалена куча разных деревянных штук, нечто вроде душа и добрый бородатый мужик. пару раз я там вымылась, а он отворачивался в это время.

наша группа-сборная лихорадочно ищет какой-то реквизит, потому как скоро на сцену. иногда поднимаясь по внутренним лестницам я слышу аплодисменты предыдущим выступающим. и всё тороплюсь, тороплюсь. со всеми ругаюсь, надо мной посмеиваются, однако по-доброму. почему-то сидя с мальчиками в комнате, извлекаю из очень странного кармашка у себя на груди конфету, сделанную из прозрачного материала и  с приятным лимонным освежающим вкусом. эта конфету я отдаю мальчикам. есть ещё вторая, которую я тоже им отдаю - она нужна для спектакля.

 вскоре я думаю, что перед спектаклем надо бы ещё раз вымыться. я прихожу к банщику, он улыбается. я раздеваюсь, думаю, раздеваться ли мне полностью, так как банщик до странного спокойно сидит в кресле, читает газету. думаю, что ничего он не сделает мне, раздеваюсь, беру белое мыло, моюсь. я удивляюсь, почему он не топит, думаю, что уже натоплено, а он так много просидел в бане, что не чувствует этого. это, как ни странно, верное предположение.

у банщика звонит мобильный телефон. в беседе голос его меняется, делается циничным, злобным и деловым. он говорит что-то вроде "она мне для выезда". я бы ничего не подумала, однако он случайно странно посмотрел на меня, я поняла, что он мало того, что меня изнасилует, ещё и вывезет куда-нибудь и получит с этого денег. он заканчивает разговор, снова включает улыбку милого бородатого дяди. я стою в пене, и не могу её смыть.

- то есть я вам зачем-то нужна, я в опасности?

- нет, ну о чём ты?

- я же не дура.

- ах так, догадалась.

 лицо его краснеет, он бросается на меня. я едва успеваю загрести рукой какую-то из своих вещей и, выломав плечом дверь на хлипком крючке, выбегаю из бани. на этом этаже сплошь офисы. я ко всем кидаюсь, умоляя о помощи, однако все отходят в сторону. банщик гонится за мною. одна девушка, весьма гламурного вида, говорит с неискренним сочувствием на лице: "Ой, бедняжечка, я б тебе помогла, но я не могу, я сплю с ним". в итоге я захожу на какую-то территорию, где он не может меня преследовать. прихожу в комнату, где отдыхают наши. Говорю одному из мальчиков "Хочешь набить морду одному старому уроду, ворюге, пропойце и насильнику к тому же?" Он радостно соглашается, мы немного обсудили, как именно тот будет бить старику морду.

мы заходим в баню, однако там открыто и никого нет. я собираю свои вещи, но оставляю платки и, как мне показалось, мои два кольца. вернувшись в нашу комнату, я обнаруживаю кольца на своём столе. довольная, я одеваюсь в свои рубашку и брюки. думаю, как бы забрать цветастые платки. кстати, ошибочно приняв какое-то серебряное кольцо, лежавшее в бане, за одно из своих, я его краду. тут в нашу открытую дверь заглядывает немолодая женщина со стрижкой каре, рыжими волосами и в тёмных очках. посмотрев на нас, она удаляется. через какое-то время, она смотрит на нас снова. я понимаю, что это на самом деле банщик. мы с тем парнем и с одной девушкой из группы убегаем прочь из этого здания. мы подходим к остановке трамвая, садимся в трамвай. я спрашиваю у парнишки - "А он  в сторону метро едет?" "Нет, в противоположную." Однако я уже вошла в трамвай (кстати, красно-жёлтый, как старые), он тронулся, и сон был закончен.

в Крым на самолёте в обществе множества друзей.

прятались в чужих квартирах, на крышах и в подъездах. родственники, пища, разговоры о былой дружбе, рисование, речи о чужой женитьбе, которой не будет.

летали ещё куда-то в Крыму, плавали в глубине, возвращались.

из самолёта в воду, и на берег.

 вышло почти осознанное, но я боялась, что выбросит, решила продолжить.

лежим по кругу в брошенном доме, скорее в театре, а может не там. и там происходит, что можно  войти в иную реальность непройденной игры. можно войти в режим центральных миссий, но там велик риск умереть или неразгадана какая-то загадка. можно войти в режим без миссий ночной, того мира, можно войти в режим без миссий похожий на наш, но это обман. за то, что воздух и море не будут так пугать, игра становится сложнеее. а так как пограужаешься в неё целиком, проигрывать очень не рекомендуется. кто-то тоже со мной путешествует, я не знаю его. и где-то в нашей реальности мама, которая присылает мне сообщения на свой старый телефон, и иногда звонит, но слышно её очень плохо.

когда я выхожу из другой реальности, я не перестаю видеть мир как там. а это опасно, потому что в том мире я стою на ровной земле, а в этом нахожусь под крышей театра, на железных подпорках вдоль стены. я несколько раз выходила из игры, потому что мне было страшно, почему-то в голове возникает, что это Тургор, какие-то образы из Тургора, шрифт. но в Тургоре такого не было и не будет. кроме того происходящее пересекается с работами Дэвида Хо, там есть эти клеточные обнажённые люди, которых я целовала. множество врагов бесцеремонно преследует, и я совершенно не  уверен в том, что смогу избежать их наказания, мне страшно. атмосфера там одна из самых жутких, что я видела в своей жизни.

одна из локаций была огромным бальным залом, освещённым огромной люстрой. сбоку этого зала были полки с книгами и шахматами. на последней полке были шахматы с безумно красивыми фигурами, сделанными чрезввчайно искусно из какого-то красного и синего камня. я беру одну из синих фигурок в руку и ставлю на доску. впервые обращаю внимание на центр зала - пол выложен в шахматную клетку, и точно там же соответственно появляется изысканная и странная дама в синем платье и с синей кожей. напротив уже стоят столь же странные и изысканные люди, только красные. я понимаю, что это способ пройти дальше (неподалёку была лестница наверх, но я очень подозревал, что её просто так не открыть). нужно составить синие фигуры. но они сделаны так странно, что я не знаю, кто из них какая фигура. там есть львы и прочие странные образы. появляется мой друг, сообщает, что нужно найти что-то в тех книгах, что были на полках. но одновременно с этим появляется и враждебно настроенная, наделённая властью персона мужского пола, разноцветно и изысканно одетая. он издевается и всячески отвлекает, а также показывает превосходство красных фигур над нашими, заставляя их выделывать акробатические трюки. но мы с другом находим выход - беззастенчиво стряхнув с доски ВСЕ фигуры, наблюдаем, как попадали в кучу красные люди. синие стояли и наблюдали. красные были шумные, хохочущие и агрессивные, в то время как синие были печальными и неземными. мы с другом понимаем, что нужно найти, какую фигуру стравить с другой, например, что синий лев должен одержать верх над красной собакой.

через некоторое время я почему-то выхожу из игры, и, как обычно, её подглючивает, и я вижу пол дворца вместо бездонной пропасти. я на секунду срываюсь, но, управляя своим падением, цепляюсь за какую-то разболтанную арматуру. увидав пропасть, я вдруг вижу вместо неё ковёр, который ранее лежал у нас в гостиной. смертельно боюсь снова играть, но меня точно туда затянет снова.

я захожу в ванную комнату в моей квартире. в ней вместо душевой кабины располагается ванная. в ванной вода удивительного оттенка, никакой пены и в ней Аман, властно и нежно склоняющая меня к инцестуальной связи. я, конечно, поддаюсь. происходящее кажется мне прекрасным, но смущающим.

 в моей квартире полным-полно гостей, да и квартира моя почему-то больше похожа на квартиру Кара. периодически кто-нибудь возвращается из магазина, особо хорошо я помню, как Лёнов приносил ингредиенты для салата, которые должны были быть все ярко-салатовые и ярко-красные. я своими руками делала эту странную хрень.

просидев у меня в гостях, мы все отправляемся в парк, который, конечно, в этом мире был немного другой. один аттракцион меня очень привлекает, он похож на качели, которые уносятся очень высоко. там шесть пар сидений, и я всегда занимаю третью. трижды я катаюсь, на третий раз я подхожу с Еврейкой. мы садимся, я коротко возмущаюсь, что всегда одно и то же место, испробовать бы другое, и мне уступают другое. когда аттракцион запущен, я слышу голос женщины, которая читает заклинание, забирающее, подчиняющее мою душу, а качелями управляет не электрический пульт, а дьявольская сила. они уносятся всё выше, а я плачу от ужаса, потому как я чувствую, их проникновение вглубь моей души, как они меня закабаляют, и мне не вырваться.

в следующем эпизоде - двор под окнами Кара. стоит во дворе их старый диван. холодная промозглая осенняя погода, а я лишь в свитере и брюках, но мне не холодно. я сижу на этом диване и читаю что-то в своей электронной книжке. прилетает Кар и с крыши забирается в своё забитое досками окно. мне и хочется, чтобы он заметил меня - потому что пришла я сюда спросить у него, что делать против этих демонов, но и не хочется, потому что до того я решила никогда больше к нему не приходить.

закрывая окно он меня замечает, я это вижу быстрым взглядом и более в окно не смотрю. я знаю, что он сейчас спустится сюда, ко мне. через какое-то время он, переодетый в тёплую одежду, действительно спускается и приносит мне кружку чаю. конечно, пристаёт с расспросами, что со мною, отчего я так бледна и почему глаза мои красные от слёз. а я впервые задумываюсь, как нормальному человеку рассказать о преследованиях демонами, о том что электричество заменяют дьявольской силой, чтобы похищать души, о ведьмах, и о том, что они меня уже похитили и я не знаю, что делать?

прекрасное море, озарённое солнцем, полное водорослей. я сижу наверху каменной ограды, у самой скалы, там где гнёзда у чаек. сижу и читаю. потом разговариваю с девочкой ( с которой нельзя разговаривать? откуда бы ей вообще взяться на каменной ограде!?). она боится пойти в море, потому что морской царь отомстит. я могу с высоты своего расположения окинуть много моря взглядом, и смотрю, как цвета изменяются слева направо, это конечно послание от морского царя. я сижу на каменной ограде и курю, хочу пойти искупаться. волны бьют с такой силой, что водоросли долетают до моих ног. я спускаюсь, вхожу в воду, плыву. девочка с берега отоговаривает меня, а я, конечно, не обращаю никакого внимания, я плыву.

 потом я оказалась в универе, но там не произошло ничего, заслуживающего внимания.

вышло так, что Ренара нашла я в Крыму, в отчаянии плавая в море. море было полно волн, огромных, страшных, но он велел мне не бояться, да и стыдно было перед Ренаром показаться трусихой. прекрасная грусть охватила меня, пока я заплывала дальше и дальше, катаясь на волнах, я пела песни, а Ренар был со мною почему-то незримо. поглядев на закат над горами и насладившись беседами, мы легли спать, и с нами была ещё одна девочка, у меня нет увереннности насчёт того, кто это мог бы быть.

утром мы втроём сели в автобус, отъезжать домой. Ренар предложил пока проехаться, а потом, когда приблизимся к этому перешейку, соединяющему Крым и Украину (хотя он почему-то был больше похож на Ла-Манш о_О), выйти из автобуса, перелететь его на метле, и пойти пешком, иногда летая. так мы получим больше удовольствия и при желании сэкономим время. мы, посомневавшись, приняли это предложение. однако, мне совсем не хотелось ехать на автобусе, мне хотелось сразу отправиться на метле, тем более, что идя пешком можно заставить мётлы нести за нами чемоданы и сумки, которых было довольно много.

не помню, соглашались ли со мною, но я устроила так, что мы втроём вышли из автобуса и пошли пешком. Ренар был очень красив, тонок, со стрижкой как в последнее время его жизни. он улыбался и много-много разговаривал. по пути мы разговаривали в основном и волшебстве и пробовали разные заклинания, которые не замедляли получаться. при помощи заклинаний мы крали из магазинов еду и прочие нужные вещи типа батареек.

как Ренар и хотел, над перешейком мы летели на мётлах, была ночь, фонари летели, а он хохотал и заклинаниями хотел шутя сбросить нас на землю.

по прибытии домой мы гуляли по Октябрьской, обсуждали апрельский теракт, Ренар любил использовать заклинания на людных улицах, чтобы все пугались. особо он напугал одну женщину в магазине, когда просто заставил у неё на глазах какой-то предмет полететь ему в руки. однако, увидев её лицо, он так захохотал, что предмет этот упал на пол и разбился. тогда Ренар починил его при помощи заклинания же и ушёл. стоя на улице, мы его увещевали, что надо бы быть осторожнее, пока он что-то левитировал, стукая предметом по лбу то нам, то прохожим. когда он дослушал нас, то, разозлившись, спустился в переход, где заставил мой сон потечь на другую тему и сам превратился в другого персонажа. 

лето, сидим на крыше гаража со странными весёлыми ребятками, накурившиеся в хлам, собираемся приступить к употреблению глика. тут думаю, позвоню мамке, пока мозги ещё в норме. звоню, а она говорит, что бабушка скоро умрёт. я думаю, к следующему звонку меня отпустит али нет? забила, выпила, вкусно, мозги пошли гулять сразу, кра-со-та.

неазметная ночь в квартире, где все пьют, едят и пляшут. хозяин чертовски зол. близживущие приходят орать и выказывают столько неуважения, что хозяин, чтобы его запугать, избил всех, кто был в квартире, начав с меня.

после этого меня становится три, и я всё боюсь, что меня разгадают. не помню, каковы были две меня первые, но третья была я в удивительном сочетании русалки с вампиром. я выгляжу совершенно иначе - беленькая, худенька, сплю нагой в ванной. зову хозяина и говорю, что мне страшно. он прячет меня где-то ещё, говорит нежно со мною. я выхожу из укрытия, направляюсь на балкон. на мне уже длинная белая ночная рубашка. на балконе хозяин квартиры, я захожу и чувствую, как от начинающейся зари мне жжёт глаза и кончики пальцев, очень сильно. он снова прячет меня, ложится рядом со мною и целует. я ощущаю его плоть. я понимаю, какая я из трёх победила, и что он не догадался, что это всё я. одну избил, другую проводил, третью полюбил, а третья нежное боязливое существо, умирающее от солнечного света.

он более ранний предыдущего, хотя я могу заблуждаться.

 

почему-то мама изображена беспробудно пьющей, но это от того, что она где-то на тёмной стороне, как и я. а я наоборот высвобождаюсь. мы с нею, а ещё К.-р. едем в Крым. по приезде оказывается, что у нас очень мало денег. когда мы пытаемся поменять доллары на гривны, чувиха в обменнике торопливо и лживым голосом говорит, мол, эти крупные поменяю, а мелкие не буду. мама пытается несчастно её уломать, взглядами сдерживая меня, потому что я готова взорваться, что в итоге и происходит. отчётливо помню, как я бешено ору на эту тётку "А эти пятёрки мне жрать что ли?"

Мы с К.-р. отходим за территорию пансионата, где, в отличие от настоящего, виноградные поля, обнесённые забором с колючей проволокой. ветви виноградника сухие, но густые. мы встали между двух полей, надёжно скрытые тенью и стали предаваться страсти. небо было удивительной красоты, да и вообще волшебство было неописуемым по причине окружающих красоты и свободы.

возвращаясь в дом, вижу маму, занятую составлением макета пансионата. она была странной, будто перешла на новый уровень чего-то. мы с нею путали стороны того, что где находится.

что-то было про волны и вечерние прогулки, не вспомнить отчётливо.

1.

огромная семья вампиров, повседневность, а я - сам Лестат. очень много детей вампиров, лес, костры и масса недоверия. обретение силы.

 

2.

еду в  санаторий в автобусе. автобус двучастный. возле моего места сидят две девушки с мамой, а мама играет на гитаре, которую одолжила у второй части автобуса. я нахожу С.А. и беседую с ней, сообщаю о смери Т.В., хотя рядом крутится кто-то похожий и С.А. абсолютно раздражает. Рядышком сидит ещё мужчина, чей-то отец. кажется, я старшая из направляющихся туда (кроме родителей, конечно, я еду совершенно одна). 

По приезде этот мужчина предлагает мне помочь вытащить из автобуса чемоданы. он берёт одну мою сумку, а я очень-очень долго собираю оставшиеся вещи, что проводница (незаметно автобус обратился в поезд, хотя всегда был на него похож чем-то) заходит меня поторопить. тут я думаю, что в неверной, медленной последовательности стала собираться и обернула пятнадцать минут вспять. собралась быстрее, но детей всё равно пришлось догонять.

в санатории было довольно красиво, и была какая-то женщина типа воспитательницы (на кой чёрт она в санатории - не могу понять). Довольно стервозная, хотя мы узнали её получше и всё равно полюбили. Чем-то она похожа на преподавательницу, принимавшую мой экзамен по русскому в эту сессию. она вечно ворчала и очень часто ругалась матом на тех, кто парковался возле санатория. однажды я беседовала по телефону с одноклассницей, и она стала рассказывать про друга её отца, какого-то генерала, который очень классный дядька. тут в комнату вбегает кто-то из детей, и говорит, что мы сейчас все пойдём на празднование дня рождения отца нашей этой ворчливой мадам, называет его имя, и я понимаю, что это тот же человек, о котором мне рассказывали. я пытаюсь распрощаться с одноклассницей, одновременно поведав ей новость удивительную, но успеваю лишь второе, палец сам ложится на кнопку, и я испытываю дикие угрызения совести по этому поводу весь путь. думаю, а не попросить ли эту ворчливую мадам покрасить мне голову, она же сама крашеная, ей не сложно будет.

это был Лондон. на фотоаппарате вечно не хватало памяти, розетки в автобусе были малопригодными, а мне больше всего хотелось навестить именно ту Англию, где жили эльфы. Но и в Лондоне было на что поглядеть. Кроме стремящихся вверх зданий, напоминающих совершенно реальный Брюссель, можно было находить ращелины, которые очень привлекали туристов - там были капли хрусталя, или маленькие полуживотные-полукамни. таких расселин было чудовищно много, и все прекрасны, и я хожу, уткнувшись в фотоаппарат, удаляя фотографии, боясь пропустить нечто, что необходимо непременно запечатлеть.

думаю часто, что вскоре нужно отъезжать во Францию, иначе потянет в Эдинбург, а где Эдинбург, там и Дублин, а из Дублина уже можно и не пытаться вернуться, Великобритания совсем тогда затянет.

 где-то здесь сон обрывается и я в который раз начинаю принимать участие в хогвартских событиях, причём я то ли непосредственный участник, даже вроде бы и гарри поттер, то ли игрок компьютерной игры. боюсь, прячусь, до боли сжимаю в руке волшебную палочку и дико ругаюсь, что в этой игре неудобное управление, отворачиваюсь от монитора, рискуя пропустить нечто важное.

прячусь так в каком-то доме, и прибывает какой-то навязанный учитель, который явно подослан, но в открытую изгнать нельзя его. и тогда этот дом становится Крымом, и что-то было связанное с цыганами, но здесь память покидает меня совсем.

еду на концерт Самойлова в Могилёв. спрашиваю о организиторов, как мне доехать, они говорят "не парься, езжай с нами, веселее будет".

приезжаем в клуб. разбираем наркотики - таблеточки, травку, что-то ещё. мне достаётся таблетка, но я справляюсь о том, сильная ли она и отказываюсь в надежде найти наркотик полегче.

у нашей компании почему-то столик. вот и выходит Глеб. почему-то он вечно в разных сторонах сцены и периодически покрикивает на зрителей. 

внезапно где-то вижу видео, отснятое с ним самим и с моей петербургской знакомой. просачиваюсь в экран. сначала я разговариваю с ними, они настолько доброжелательны, что с ума сойти. начинается в общем Питер. расставшись на остановке и пообещав не терять связь, я отправляюсь назад, в питерские подъезды и квартиры. стены там жёлтые, все безумные, воздух цвета сепии, красиво. там я приобретаю способность летать и принимаю косвенное участие в жизни жильцов: например, отворяю им двери, когда им запрещают выходить, или внушаю истории из других миров. они потом какое-то время только об этом и говорят и совершенно спокойно воспринимают, как я пролетаю из комнаты в комнату, лёжа на воздухе.

Франция, вне сомнений. Барочные дома, и я хожу возле них со всех сторон. небо укрыто алым заревом и я наблюдаю Эйфелеву башню. встречаю какого-то охранника чернокожего, который, наконец-то поняв, что я отменно говорю и понимаю по-французски стал рассказывать о смертях и пожарах, произошедших в гостинице, где мы остановились.

а потом Чёрный парк и злой город, который являлся уже не однажды.