У меня во сне был большой двухэтажный коттедж с пятью входами. Я привела к нему подругу и сказала ей, что решила сохранить достояние чётырёх разных музеев, внезапно закрывшихся. Четыре входа приходились на разные музеи. 
Я предложила подруге экскурсию по ним.
Она согласилась.
Первым мы посетили музей музыки. Там были развешаны по стенам ноты, портреты великих композиторов, было много чудных струнных инструментов, на которых мы брянькали. Однако подруге вскоре стало скучно и я решила отвести её в готический музей.
Это была атмосферная пристройка из старых досок, внутрь почти не проникал свет, повсюду было пыльно, будто не заходили туда лет двести люди. На стенах были развешаны какие-то черепки да травки. Но главными экспонатами сего музея были три бабки-зомби. Подгнившие такие тётеньки-хохотушки от одного вида которых холодило сердце. Они спокойно расхаживали по музею туда-сюда, но чаще собирались вместе, чтобы посплетничать.
Я знала, что они абсолютно безобидны, они же всего лишь экспонаты. Немного зловредные старухи, но не опасные.
В этом музее из обслуживающего персонала было двое мужчин средних лет. Один разнорабочий, другой заведующий, оба во фраках для пущего леденения крови.
Внезапно подруга куда-то ушла, её не было видно. Я подошла к заведующему, который в это время у окна разговаривал по телефону. 
Из трубки до меня донеслось: "В городе обнаружен некроз, будьте осторожны!".
Мы с ним были очень перепуганы, ведь оба знали, что некроз - это болезнь, которая решает мертвецов рассудка и просыпает в них жажду крови. 
Напасть не заставила себя долго ждать. Три тётушки выплыли нам навстречу. Мы побежали в чулан, где уже сидел разнорабочий. 
Я судорожно пыталась закрыть мудрёный замок.

- Как думаешь, она выдержит? - спросил один другого.
- Не знаю.

За секунду до того, как старухи начали ломиться в дверь. Я успела закрыть замок и прижаться к двери, чтобы их не пустить. Мужчины на минуту куда-то исчезли. Старая дверь трещала по швам и сыпалась. Потом парни вернулись и помогли держать дверь, теперь у них в руках у каждого было по катане. 

Тётки ломились в дверь всё сильнее и сильнее. слышался зловещий хохот. Потом они выломили дверь. 
Я отскочила в сторону. Мужчины обнажили катаны и направили на них. 
Я открыла все шторки, чтобы внутрь начал проникать свет. Мертвецы боятся света.

Мужчины пытались ранить трупы катанами, но те показывали чудо мгновенной регенерации буквально из ничего.

Спустя какое-то время борьбы старухи вошли в комнату, как полноправные хозяйки и сели на стульчики у окон.
Хитро на нас поглядывая, они продолжили свои светские беседы и жаловались на то, что на них падает свет. И смеялись над тем, что он не настолько ярок, чтобы их испепелить.

Каждый из нас троих живых чувствовал себя на лезвие ножа. 

Но потом мне в голову пришла мысль.

- Я вижу, солнце вам печёт? - обратилась я к старухам - Позвольте, я вам дам солнцезащитный крем!

Они согласились, не заметив, что я макнула тюбик с кремом на комоде в красный перец.

Когда они намазались, их лицо было сожжено. Глаза, кожа, они чувствовали невыносимую боль и стали превращаться даже не в пепел, а в лужи непонятной материи, от которой нам нужно было избавиться как можно скорее. Ведь наступит ночь и они вновь срегенерируют себя обратно.

Мы не нашли другого выхода, как просто смыть всё это в унитаз.

И напоследок картинка: 
Прах и некроз распространяются по водопроводным трубам по всему городу. И я не могу досмыть остатки одной бабки. Тут резко наступает ночь и я понимаю, что сейчас опять начнётся всё сначала.